К6-24

[1-s D.Gray-Man]

Канда. Думает об ушедшем из Ордена Лави. "Икай, сука. Я всё ещё тебя вспоминаю."

@темы: Kanda Yu

Comments

[Гость]

248

Черный Орден уже который день бедствовал от небольшого, но разрушительного смерча по имени Канда Юу. Экзорцист и раньше-то не являлся образцом дружелюбия, но в последнее время.. в последнее время все было во сто крат хуже. От него расходились такие волны раздражения и негатива, что их уловил бы даже самый распоследний искатель, пять минут как принятый на службу. Вот и сейчас он летел по коридорам, сметая все на своем пути. В его голове теснилось непривычно много мыслей одновременно, однако все они были довольно-таки однотипными и сводились к "покарать", "расчленить" и "склеить как было, а потом опять расчленить», вытесняя даже размышления о собе и прочую философию жизни. Случайно попавшийся ему на пути служащий, испугавшись кровожадного блеска в глазах экзорциста, приложил все усилия, чтобы слиться со стеной и остаться в сухих штанах. Один резкий пинок, и несчастный по красивой дуге отлетел в сторону, на лету кляня богов за то, что попался под горячую руку. Канда же пронесся дальше, злобно бормоча себе под нос сложные многоэтажные ругательства. Будь рядом Лави, он бы непременно заслушался и записал бы их для потомков, это уж точно. Будь он рядом… Но рядом он был только в мыслях. Экзорцист резко затормозил и ударил кулаком в стену, от чего в ней осталась весьма внушительная вмятина. «Если бы ты оказался сейчас рядом, я бы даже сказал, что я.. Что я ненавижу тебя меньше, чем остальных. Ты и сам сообразил бы, что я имел в виду. Ты.. да к черту это все! Если-если. Икай, сука. Я все еще тебя вспоминаю.»

[Simply Sephy]

Здорово!) Такой правильный Канда, так замечательно всё описано!
Хотя немножко не то, чего хотелось, пожалуй)
Тем не менее, исполнение понравилось))

"покарать", "расчленить" и "склеить как было, а потом опять расчленить»

- очень порадовало

Откроетесь?)
Заказчик

[Гость]

Sephy Masamune
Ааа, опять немного не так) но все равно, спасибо)
Я уверена, что глубокоуважаемая госпожа заказчик и так знает автора, просто не догадывается. Я какбэ.. местный такседо маск, хехе. Никого не напоминает?
автор

[Nhi]

ууух а мне оч понравилось ) действительно, оч.правильный Канда.

Что я ненавижу тебя меньше, чем остальных

- вот это очень в его стиле

[Гость]

Warning! Автор – олень, а муза – цеце-мутант. Из дурной башки напрочь вылетел подразумевающийся в заявке POV Канды, вместо этого автор забабахал POV Лави. Да еще и глубокий пост-канон. Да еще и циничный ООС, помноженный на возраст персонажей. Да еще и загримированная брань. Да еще и ~1700 слов

читать раз

- Мразь!
Немало на этом свете людей, имеющих веские основания обращаться ко мне так, скажем, прочувственно. Не просто грубым словом, а с огоньком, с неподдельной ненавистью, с ярым обвинением в сонме грехов и особенно в предательстве. А еще с безошибочным узнаванием живого портрета примечательного меня. И все это находит выражение в одном-единственном слове. У человека, определенно, талант! Как у меня талант распознавать оттенки эмоций даже по самым скупым фразам и жестам.
Подобные встречи со старыми необлеченными склерозом знакомцами нечасто случаются, но все же они не уникальны и не удивительны. За свои тридцать три года сознательной, то бишь хранимой в воспоминаниях, жизни я много где побывал, много кому насолил вольно или невольно, в силу профессии или по стечению обстоятельств. Не красит Историка оставление долгоиграющих следов в памяти людей, не красит. Но да на красоту неземную я никогда и не претендовал, что по облику, что по сути.
И, тем не менее, даже если претензии со стороны «мистера лаконичность» обоснованы, получать подарочком фингал под рабочим глазом я не намерен. По нынешней легенде лицо – это мой бизнес.
Пока мозг строит логические цепочки и делает выводы, тело действует само по себе, ведомое рефлексами. Годы практики, сотни войн и никакого мошенничества.
От нацеленного в голову кулака успеваю уклониться. От подсечки по голени – тоже: ухожу прыжком в сторону. И немедля, чтобы не гасить инерцию, разворачиваюсь для удара… Но с разлету натыкаюсь на кулак очертененно шустрого противника. Завидная скорость, помноженная на ловкость. Чья это школа? Не припомню, чтоб я успел раздраконить кого-то из Шаолиня, а значит… Под широкополой шляпой его лица не видно, голос – хриплый с присвистом, низкий, огрубевший – неузнаваем. Но этот прием и скорость кое-кого напоминают… Ну и совпадение! Хотя, зная упертость некоторых личностей, совпадением это вряд ли является.
Мысли проносятся ураганом узнавания за секунду, на которую замираю, хватая ртом воздух взамен резко выбитого.
- Трус, - то ли шипение, то ли рык, но уже явно не буйная радость. – Трепло, - что и требовалось доказать. Собственно, другой причины для столь бурной реакции на мою персону, я не видел.
Не сказать, что я рад встрече. Откровенно говоря, надеялся, что вообще больше не доведется свидеться. Хотя бы до той поры, пока ему снова память не перевернут наизнанку. Вообще-то, я даже не думал, что при его сволочном характере и похеристичном отношении к собственному здоровью он сумеет прожить еще хотя бы лет десять после нашего с дедом пафосного ухода из Ордена. А он аж двадцать протянул и вполне себе бодр и силен, проверено на практике, так сказать. И это не очередной клон, потому что тот, кто только что мастерски врезал мне под дых, явно не простил предательства и трусости в его понимании. Плевать ему, при каких обстоятельствах было дело. Неважно, что стояло на кону. Похоже, сейчас мне та давняя ложь боком выйдет. Или, скорее, войдет под ребра вместе с дланью карающей.
Как уверены в Ватикане, двадцать лет назад Нои захватили меня и учителя в плен. Дед пошел на сотрудничество с врагами святой церкви, сломался из-за меня. А я, тоже струхнув перед перспективой мучительной смерти, похерил свои стремления в «карьерном росте» и сдал Ноям Орден со всеми секретами, вмешался таким образом в Историю, что повлекло за собой сведение к нулю вероятности стать Книжником. Променять реализацию мечты на избавление от страданий физических – предательство самого себя. То есть то, о чем я до хрипоты спорил с Кандой, когда пытался вправить ему мозги относительно целесообразности поиска Алмы, и о чем клялся, мол, сам никогда не совершу, не перешагну через свою цель.
Казалось бы, какое дело Канде до моих поступков и ошибок? Ну пролюбил я возможность реализовать себя как Книжника, ну отправил Лулубелл под хвост главную цель своей жизни. С какого ж рожна Канде от этого то холодно, то жарко? Все дело в его до жути своеобразной логике. Что-то среднее между «мы в ответе за тех, кого к себе подпустили» и «общения достоин только равный». А я после своего якобы трусливого бегства под крыло врагам скатился с уровня равенства куда-то глубоко в подполье, чем предал еще и… гм, пожалуй, все-таки это можно назвать доверием. Хотя применительно к Канде звучит дико.
А если он для полного комплекта узнал, что о фальсификации смерти Алмы я пронюхал еще в первый год пребывания в Ордене, но смолчал… Что ж, основания для злости у него веские. Личные мотивы они долгоиграющие, не то, что ненависть к врагу народа.
Не оскорбленную честь работодателей он защищает в патриотическом порыве, вовсе нет. Он тоже предал Орден за все хорошее, на Ватикан ему положить. Но он не прощает тех, кто изменяет своим принципам, это я уяснил еще пацаном. Пусть тебя изнутри грызут паразиты или пусть на твоих глазах внука сжирают заживо – предавать свои цели не имеешь права. Даже ради обманного маневра. За это он книжников возненавидел – за нашу ложь, с которой мы исчезли для всего Ордена. Как все было на самом деле, теперь уже не имеет значения.
Плевать ему, что война окончена много лет назад. У его ненависти нет срока давности. Даже, можно сказать, льстит такое внимание. Канда людей делит на два сорта. Мусор под ногами, которых не то, что запоминать, с которыми контактировать лишний раз впадлу. И вторые – те, кто чем-то выделяются из толпы мяса. Их он запоминает, воспринимает как индивидуальностей. Надолго ли – зависит от того, как сильно его зацепить за живое, будь то интерес, признание равным, уважение или… а, впрочем, об этом не надо. Дело прошлое.
Честно сказать, я думал, яркости образа Лави хватит от силы на год. Ан нет, опять промахнулся в прогнозе. Судя по запалу бывшего… напарника, пусть так, предание еще свежо.
Хорошо ли, плохо ли, но сказать мне ему нечего. Не извиняться же… спустя два десятка лет. Он и тогда извинений терпеть не мог, и сейчас вряд ли изменился. Такой тип людей вообще редко меняется.

[Гость]

читать два.

За столь долгий срок любая вражда без подпитки должна бы если не сойти на нет, то хоть притупиться. Получается тогда, что это представление не более чем выпуск пара давно откипевшей ненависти, дань мерзкому характеру?
Как бы быстр он ни был, а мысли все равно резвее. Вон сколько проскакали за доли секунды-то.
За ударом под дых без промедления следует второй – в челюсть снизу. Все же хорошо, что я не порывался сказать что-нибудь, а только прекратил изображать выброшенную на берег рыбу: не лишился языка и зубов. Хотя, насчет последних неуверен. Бьет Канда по-прежнему четко и наверняка. И все также соизмеряет силу удара. Еще бы чуть прибавил – и перелом мне был бы обеспечен.
Шляпа слетает с запрокинутой головы, открывая взгляду отливающую рыжиной шевелюру.
Отшатнуться назад он мне не дает: сгреб ворот рубахи в кулак, дернул на себя. Нитки трещат, намекая на капитуляцию. Но мне ли прислушиваться к их трусости? Перехватываю запястья, на ощупь нашариваю болевые точки и жму со всей дури.
Чуть дергает веком, но не отпускает совсем. Что ж, боль он всегда умел терпеть.
Зато теперь можно его рассмотреть. Изменился сильно: виски с редкой проседью, по углам глаз и рта морщины залегли, губы стали не по-подростковому тоньше. Взгляд еще жестче и злее. Такого человека не назовешь повзрослевшим или постаревшим. Только заматеревшим. Хищности в его облике добавилось, это факт. Теперь зверь не только внутри, но и снаружи.
Занятно, а я, оказывается, все еще могу читать эмоции по его лицу. Раз научившись, никогда не забудешь. Тем более с моей-то памятью. Он тоже занимался разглядыванием, и оказался удивленным изменениями. Черты лица те же, конечно, но время мало что оставило от бесшабашного мальчишки, не боявшегося дразнить самого грозного апостола Ордена. Практически другой человек.
Видимо, это до Канды и доходит – взгляд меняется: ослабляется хищный прищур век, разглаживается складка меж бровей, но не исчезает совсем – теперь эта дань возрасту и характеру с ним постоянно.
- Не забыл, значит, - разлепляю губы и чувствую, как от движения появляется на языке солоноватый привкус. Прикусил-таки губу и даже не заметил, так увлекся пылкой встречей. - То-то мне икалось, - говорю с усмешкой. Да, наглость моя врожденная никуда не делась. Как раньше смел подкалывать шуточками в лицо, так и сейчас не вижу причин отказываться от, что уж там, редкого по остроте удовольствия. Если Канда с каждой секундой все больше убеждался, что от «мальчишки-предателя» не осталось следа, то в моей памяти все ярче проступали отодвинутые на дальний план образы. Но не настолько, чтобы затмить собой реальность, ведь теперь я… - Поздравить пришел? Я польщен.
А он удивлен. Гадает теперь с чем меня можно поздравлять. Делать он этого, разумеется, не будет, но сам факт его занимает.
- С новосельем? В деревянной хате метр на два? – а сарказм-то все при нем, в костный мозг уже, небось, въелся.
- Маловата жилплощадь, - притворно сокрушаюсь, с затаенным азартом отмечая, как поднимаются из глубин памяти сотни подобных полушутливых перепалок. Золотое было время все же.
- Сойдет. Предатель большего не заслужил.
Самое время резко надавить на запястья, двинуть ему по почкам и освободиться из хватки. Вот так-то! Теперь его очередь сгибаться от боли. На секунду, не больше, но этого достаточно, чтобы отойти и констатировать:
- Я теперь Книжник.
Выпрямляется, нападать больше не собирается, это видно по расслабленной позе. Впрочем, впечатление может быть и обманчиво.
А некоторые привычки и повадки не меняются, сколько бы лет не прошло. Он все также предпочитает озвучивать впечатления хмыканьем, довольно выразительным и заменяющим ему практически все эмоциональные восклицания. На этот раз можно принять за уважительное и удовлетворительное. Да, не предавал я себя, а следовательно и тебя. Не сломался, хоть и был близок. Ну, если только засомневался на время, когда меня жрали заживо. Имитация, игра на вражескую публику. Но зато потом… Да, потом отыгрался сполна.
А самое главное: своей цели я в итоге добился, стал настоящим Книжником, к чему и стремился всю сознательную жизнь. Только в Ордене о том уже не узнали, Лави для них был вычеркнут из истории.
Но, как оказалось сейчас, не для всех.
- Икай, сука, икай, - Канда надвигает шляпу ниже на глаза, но тут же задирает подбородок, пришпиливая иглами взгляда из-под полей. Умеет же смотреть так, что душу переворачивает! А с годами еще поднаторел в этом искусстве. И что ему можно на это сказать-то? Подтекст понятен, лишних слов не надо, да он и не скажет ни за что…
– Я тоже все еще тебя вспоминаю, - говорю с усмешкой, по которой Канда в свое время с легкостью просчитывал масштаб задуманной мной каверзы. Не буду разочаровывать. Добавляю чуть протяжно: - Юу-у-у, - и вовремя ставлю блок локтями. Несильный удар не находит цели.
Все-таки некоторые вещи и люди не меняются…
И, черт возьми, мне этого действительно не хватало!

[Гость]

270 слов

Десять лет... Десять лет без права связаться, без надежды встретиться. Работа превратилась в ненужную рутину, поэтому возвращаться с миссии в Орден больше не хочется. Совсем. Не хочется вспоминать эти холодные коридоры заполненными смехом и каверзами того, кто покинул их уже десять лет назад, оставив после себя только тянущую боль в груди. И не напишешь, не спросишь, все ли в порядке. И подстраховать, если что, не сможешь тоже. Это и бесит. Да и вообще, радовать во всей этой дряни может только одно: он, кем бы он теперь ни был, точно не окажется акумой - к людям он не привязывается.
Но изнутри все равно поднимается волна гнева, которая заставляет в бессильной злобе бить по шершавой сосновой коре, чей цвет так похож на его волосы, и, сдирая кожу с костяшек пальцев, шипеть сквозь стиснутые зубы:
- Икай, сука. Я всё ещё тебя вспоминаю.

Десять лет... Десять лет без информации из Ордена, десять лет молчания. А ночи в этой дыре темные, и иногда не видно не то, что дороги - даже своих пальцев. И в такие ночи хочется напиться и сидеть, тупо уставясь в открытое пламя, перебирая воспоминания своей сорок девятой жизни. И тогда глухая тоска, таящаяся в сердце, расплескивается по всему телу и гонит в ночь, и заставляет до бесконечности, до боли, до рези в глазах всматриваться в бездонную черноту над головой, так похожую на его глаза, и повторять:
- Помни меня! Я жив, пока ты помнишь.

Когда они встретятся, у них будет только несколько мгновений, чтобы узнать друг друга и определиться с дальнейшими действиями: драться или защищать. Но им хватит, чтобы 15 лет врозь перестали иметь значение.

[Nhi]

автор2 и атвор3, оч круто))))

[Simply Sephy]

Прошу прощения за столь глобальную задержку! Потерявшийся заказчик нашёлся, и пришёл возблагодарить авторов!

Автор2, большое спасибо за исполнение! Очень здорово ключ поделили, получилось живо и интересно))

Автор3, позвольте вас расцеловать!
Вы попали прямо в точку! Это вот именно то, что хотелось прочитать!))) Последние строчки вынесли просто! Спасибо огромное!

Прошу обоих авторов открыться! Хочу знать своих героев в ник))

[Хэл - проклятье Света]

благодарю)
а2.

[Wirraell]

*подставляет щеку* Целуйте))))
Очень рада, что понравилось, особенно, при условии, что как раз последние строчки хотела убрать)))))
Но раз заказчик удовлетворен - чего ещё может пожелать автор?
автор3

[Simply Sephy]

Хэл - проклятье Света, Wirraell
Ещё раз большое спасибо за исполнения!) Вам мои аплодисменты, лучи любви, поцелуи и печеньки!