На расстоянии мысли. Слишком близко. Настолько близко смычок струн плачущей скрипки касается. Нам это нравится. Мягкими, небрежными, летящими поцелуями по телу скользить, лучше – только на седьмом небе парить. Внутри друг друга тесно, жарко. Мы растворяемся в кипящей ртути, ни смерти не боимся, ни войны. Тот хмурый воин один на поле сляжет, одинокий. Та бабочка замёрзнет поздним сентябрём. А если без остатка нам сгореть меж простыней измятых, срастаясь кожей, мыслями, губами… Мы неразлучны станем.
На расстоянии мысли.
Слишком близко. Настолько близко смычок струн плачущей скрипки касается.
Нам это нравится.
Мягкими, небрежными, летящими поцелуями по телу скользить, лучше – только на седьмом небе парить.
Внутри друг друга тесно, жарко. Мы растворяемся в кипящей ртути, ни смерти не боимся, ни войны.
Тот хмурый воин один на поле сляжет, одинокий.
Та бабочка замёрзнет поздним сентябрём.
А если без остатка нам сгореть меж простыней измятых, срастаясь кожей, мыслями, губами…
Мы неразлучны станем.